Мне исполнилось шестнадцать и я любовался ею:
Выглядит она чудесно - стройная и недоступная,
Лицом почтительно обращённая к императрице,
А задом, презрительно, к броуновской толчее у Гостиного.
С Невского виден её гордый классический профиль.
Публичные дома после революции упразднили, а она осталась
- Публичная Библиотека, творение великого Росси...
Тоже, однако, не сунься туда до 16-ти - не даст.
Но День настал. С паспортом, студбилетом, и замирающим сердцем
я вошел в полумрак Публички - вкусить от древа познания.
И сразу голове сделалось дурно под её высокими сводами,
Так, будто атмосферное давление в здании было выше втрое.
Шеренгой у стен вросли в пол коренастые шкафы картотек,
Книг не было видно, их тут надо заказывать,
Но на голову давила тяжесть спрессованных годами печатных трудов,
В безмолвии хранилищ терпеливо ожидающих прикосновения.
Я был словно юнец, вошедший в гигантский публичный дом,
В котором без дела томилось множество женщин -
Юных и старых, тощих и толстых, нарядных и потрёпанных,
Вонзивших в меня призывные и насмешливые взгляды.
На меня обрушилось пронзительное чувство безнадежности:
сколько книг я успею прочесть за свою жизнь - тысячу, две?
Капля в море... Зал с огромными зелёными столами -
Храм всех наук и заповедник гулкой тишины - теперь пугал.
Каким идиотом я буду выглядеть, читая здесь, например, Стругацких
Или стихи, рядом с солидным дядей, выписывающим из монографии
по расчету червячных редукторов газотурбогенератора,
И пожилой девушкой, обложившейся первоисточниками...
- Что Вы хотели? - сказали мне. Потолок и паника надвигались.
Как хорошо читать дома! Я ведь не прочёл и трети папиной библиотеки!
- Заполните анкету - сказали мне. - Да-да...Сейчас. Минутку...
"Ну их на фиг! Ну их нафиг совсем!" - бормотал я, двигая к выходу.
В смятении я выбежал в Екатерининский сквер, где у ног императрицы
Оживлёнными группами тусовались разномастные игроки в блиц,
с азартом доминошников лупившие по доскам шахматными фигурами.
И упоительный осенний воздух исцелил мою больную голову.
Выглядит она чудесно - стройная и недоступная,
Лицом почтительно обращённая к императрице,
А задом, презрительно, к броуновской толчее у Гостиного.
С Невского виден её гордый классический профиль.
Публичные дома после революции упразднили, а она осталась
- Публичная Библиотека, творение великого Росси...
Тоже, однако, не сунься туда до 16-ти - не даст.
Но День настал. С паспортом, студбилетом, и замирающим сердцем
я вошел в полумрак Публички - вкусить от древа познания.
И сразу голове сделалось дурно под её высокими сводами,
Так, будто атмосферное давление в здании было выше втрое.
Шеренгой у стен вросли в пол коренастые шкафы картотек,
Книг не было видно, их тут надо заказывать,
Но на голову давила тяжесть спрессованных годами печатных трудов,
В безмолвии хранилищ терпеливо ожидающих прикосновения.
Я был словно юнец, вошедший в гигантский публичный дом,
В котором без дела томилось множество женщин -
Юных и старых, тощих и толстых, нарядных и потрёпанных,
Вонзивших в меня призывные и насмешливые взгляды.
На меня обрушилось пронзительное чувство безнадежности:
сколько книг я успею прочесть за свою жизнь - тысячу, две?
Капля в море... Зал с огромными зелёными столами -
Храм всех наук и заповедник гулкой тишины - теперь пугал.
Каким идиотом я буду выглядеть, читая здесь, например, Стругацких
Или стихи, рядом с солидным дядей, выписывающим из монографии
по расчету червячных редукторов газотурбогенератора,
И пожилой девушкой, обложившейся первоисточниками...
- Что Вы хотели? - сказали мне. Потолок и паника надвигались.
Как хорошо читать дома! Я ведь не прочёл и трети папиной библиотеки!
- Заполните анкету - сказали мне. - Да-да...Сейчас. Минутку...
"Ну их на фиг! Ну их нафиг совсем!" - бормотал я, двигая к выходу.
В смятении я выбежал в Екатерининский сквер, где у ног императрицы
Оживлёнными группами тусовались разномастные игроки в блиц,
с азартом доминошников лупившие по доскам шахматными фигурами.
И упоительный осенний воздух исцелил мою больную голову.
Комментариев нет:
Отправить комментарий